(БУЖОР В. Г. Молдавское общество и криминальное насилие –
доклад представленный на Международной научно-практической конференции
«Преступность, общество, криминология: диалектика развития».
Россия, Суздаль, 27-30 августа 2006 )
В одной из статей опубликованной в 1992 году, и которая легла в основу данного доклада обращаясь к гражданскому обществу и к властям Молдовы по поводу опасности организованной преступности и необходимых мерах борьбы с данным социальным явлением, автор писал … хотелось бы предупредить о наступлении царства “крестных отцов”, где будет господствовать страх, где насилие будет единственным средством утверждения интересов, где человеческая жизнь и достоинство личности будет цениться дешевле, чем в самые реакционные годы сталинского террора.[1]
В другой статье (1993 год): делается еще один неблагоприятный для молдаван вывод: Уже ныне уровень насилия и темпы его накопления в обществе свидетельствует о том, что наше и без того больное общество достигло того опасного рубежа, за которым начинается процесс самоуничтожения и вырождения молдавского этноса[2][2, 55].
Конечно, хотелось тогда ошибаться в прогнозах, а сделанные выводы объявить, лет через десять, плодом незрелых размышлений криминолога. Однако сегодня, спустя 15 лет, приходится констатировать, что качество жизни людей, катастрофическое экологическое и демографическое состояние страны, уровень детской смертности, возрастающее количество рожденных уродов и умственно отсталых детей, уровень преступности, алкоголизации и наркотизма, коррупция ставшая образом жизни молдаван плюс бездарное правление за все эти годы (перечень можно продолжить) лишь подтверждают те печальные выводы – Молдова в опасности! Причем эта опасность таится в самом молдавском обществе. Перед этим, некогда процветающим народом, зависла угроза исчезнуть в небытие как когда-то исчезали цивилизации, империи, народы.
Процесс познания современного состояния молдавского общества не мыслим без его криминологической составляющей. К сожалению, в Молдове отсутствует, на государственном уровне, какое-либо подобие на научное обеспечение криминологической безопасности общества, государства и личности. Изучение преступности и других деструктивных социальных отклонений осуществляется немногими криминологами, причем не благодаря поддержки властей и научных учреждений, а вопреки продолжаемся попыткам ограничить криминологическое изучение молдавского общества. Есть правда некоторая надежда, что нынешняя власть откажется от практики борьбы с преступностью, основывающейся лишь на здравый смысл, и примет предложения криминологов о создании национальной системы научного обеспечения вопросов предупреждения и социального контроля над преступностью.
Предложенное исследование имело своей целью «диагностировать» состояние молдавского общества, используя при этом статистические данные о наиболее тяжких проявлениях криминального насилия. При этом мы исходили из того, что уровень насилия верный показатель криминального неблагополучия и важнейший индикатор противоречий и дисфункций в жизнедеятельности общества, один из параметров, отражающих состояние социального организма на данном этапе исторического развития.[3]
Войны различного масштаба, террор, высокий уровень криминального насилия, массовые репрессии, кровавые межнациональные конфликты происходили и происходят в рамках различных языковых и культурных систем, различных идеологических и исторических традиций. Почему это происходит? Почему насилие как эпидемия болезни охватывает все новые и новые культурные регионы? Не является исключением в мировом процессе проявления насилия и Республика Молдова.
При попытке понять происходящее, следует найти глубинные причины подобных явлений. А это возможно, лишь поняв сущность насилия как социального явления и закономерности его проявления в обществе.
Понятие насилия имеет множество аспектов, оно многогранно, поэтому определить точно и однозначно, что такое насилие, довольно сложно, о чём свидетельствует анализ литературы по данной проблеме.[4] Поэтому, не вдаваясь в дискуссию по проблеме насилия, назовем лишь сущностные характеристики данного социального явления.
С внешней (чувственной, эмпирической) стороны насилие есть противоправное воздействие одного субъекта социального отношения (личности, социальной группы, класса, государства) на другого, это акт применения силы, сводящиеся к принуждению, непосредственному подавлению или (и) уничтожению объекта насилия, т.е. разрушения его биологической или психической жизни. Такое воздействие имеет своей целью реализация своих интересов и (или) удовлетворение потребностей вопреки воли и желанию объекта насилия и в ущерб его интересам. Иными словами, насилие представляет собой активное самоутверждение за счёт другого субъекта социального отношения, когда жизненные интересы и благополучие одних лиц приносится в жертву другим.
Сказанное характеризует, на наш взгляд, насилие независимо от форм проявления (политическое, экономическое, физическое, психическое и др.), от субъекта и объекта насилия, от вида применяемых при этом средств, от цели и результата его применения, и, наконец, независимо от запрещённости того или иного вида насилия в уголовном законодательстве в данное время и в данной стране.
Проявления насилия различны – однако его сущность неизменна. И, если это так, значит неизменна и основа порождающая насилие в любых ее формах, неизменны закономерности существования насилия в обществе. Отсюда можно предположить, что, изучая, одни проявления данного социального явления, можно понять и объяснить и её иные виды.
В проведенном исследовании проанализированы такие проявления насилия как: убийства, изнасилования, насильственные грабежи и разбойные нападения. Эта группа посягательств, достаточна, на наш взгляд, для того чтобы проследить все количественные и качественные изменения, проследить наметившиеся тенденции не только в насильственной, но и во всей преступности. Кроме того, отмеченный круг насильственных проявлений признаются преступными практически во все времена и у всех народов. Они так же, более других форм насильственной преступности, поддаются наблюдению и фиксации. И, наконец, выделенные проявления криминального насилия посягают на различные основные объекты уголовно-правовой охраны: жизнь, собственность, половую неприкосновенность и половую свободу личности.
Прежде чем перейти к статистическому анализу отмеченных выше проявлений криминального насилия приведем ещё ряд важных положений касающихся насилия как социального явления.
1) Уровень и формы проявления криминального насилия имеет исключительно важное значение для характеристики господствующих в том или ином обществе системы общественных отношений. Действительно, лучшее понятие о господствующих в том или ином обществе ценностей служит благо составляющих его индивидов, т.е. ценность каждого отдельного человека, его жизнь и здоровье, его законные интересы, его честь и достоинство. Естественно, что чем больше то или иное общество “вырабатывает” субъектов, которые грабят, убивают, насилуют – тем очевидно, неудовлетворительнее общественные отношения в данном обществе. Уровень и проявления насилия – показатель нравственного здоровья общества и уровня его культуры.
2) Большая или меньшая частота совершения насильственных преступлений, конечно в комплексе с иными показателями, позволяет сравнить между собой социальное устройство существующее в данное время в различных обществах (либо в разное время в одном и том же обществе); судить об эффективности социального устройства с точки зрения служения благосостоянию составляющих данное общество индивидов и наиболее полного раскрытия потенциала каждого человека как наивысшей ценности.
3) Криминальное насилие может служить также показателем уровня цивилизованности общества и гуманности установившихся в нём системы общественных отношений, ведь с прогрессом общества, с ростом культуры и образования, а также благосостояния индивидов, вероятно должна наблюдаться тенденция “смягчение нравов”; снижение проявлений насилия во взаимоотношениях между государствами, социальными группами, нациями, между государством и индивидом и, наконец – между индивидами.
Можно предположить, что насильственная преступность, как одно из проявлений насилия, также должна сокращаться; должны происходить изменения её структуры в сторону уменьшения наиболее грубых форм. Значит, за большой период времени должна наблюдаться (конечно, при естественном, нормальном саморазвитии общества) общая тенденция снижения насильственной преступности и её наиболее тяжких проявлений. При этом не исключены (в рамках указанной тенденции) отдельные периоды роста криминального насилия.
4)Насильственное поведение есть комбинированная равнодействующая социальных и биологических (генетических) факторов. Однако, возникнув на биологической, наследственной основе, насилие, проявляется в качественно иной области – в социальной сфере, ведь насилие это человеческий феномен а не медицинский или биологический. Из генетического арсенала человека, в каждую историческую эпоху реализуется не весь потенциал, а лишь та часть его, которая соответствует сложившимся в данное время и в данном месте социальным условиям. Это происходит, вероятно, потому, что к жизни востребованы всегда те свойства, которые оптимально позволяют человеческому существу адаптироваться к конкретным условиям социальной среды. Можно утверждать, что от самой социальной системы, от социальной организации общества зависит, какие взаимоотношения между составляющими его индивидами будут преобладать. Именно в результате воздействия социально-экономических, социокультурных, демографических и т. п. условий, в которых происходит социализация индивида, и формируется тип субъекта, служащий благодатной субстанцией для объективизации насильственных форм поведения.
5)Можно предположить, что каждое общество будет отличаться своим уровнем, своим специфическим проявлением феномена насилия, что в свою очередь находиться в прямой зависимости от его социальной организации, от национальных и этнокультурных особенностей. Можно даже утверждать о том, что наличие определённого уровня насилия в обществе – вполне нормальное явление. Однако превышение данного уровня будет уже свидетельствовать о неблагоприятных тенденциях в данном социальном организме, а при перенасыщении общества насилием, с большой долей вероятности можно утверждать о происходящих деструктивных процессах в обществе, а так же о том, что данное общество находится перед большими социальными потрясениями.
Через призму высказанных выше положений характеризующих насилие, переходим к статистическому анализу криминального насилия. При этом будем оперировать статистикой убийств, изнасилований, грабежей, разбоев зарегистрированных в МССР за 1971–1990 г.г. [5][4, 7] и в Республике Молдова за 1991– 2003 г.г.[6] [2] а также статистическими данными о тех же видов преступлений зарегистрированных в дореволюционной Бессарабии за 1873 – 1900 г.г.[7] [3]
Точкой отсчёта будет служить статистические показатели насильственной преступности за 1871–1900 г.г. в дореволюционной Бессарабии. В сводной таблице уровень преступности даётся не по годам, а приводятся средние показатели за пятилетие (см. таблицу 1.).
И, так, ежегодно за 1873–1875 г.г. в Бессарабии совершалось в среднем: 100 убийств, 50 изнасилований, 140 грабежей и разбоев. Коэффициенты данных видов преступлений составлял, за тот же период, соответственно: по убийствам – 8,6; по изнасилованиям – 4,3, по грабежам и разбоям – 10,1. Общий (суммарный) коэффициент анализируемых видов криминального насилия (обозначен как коэффициент насилия – Кф Н) составил – 25, а их доля составляла 12,3% от среднегодового количества зарегистрированных преступлений. Следует заметить, что коэффициент преступности в Бессарабии за 1873-1875 г.г. составлял 220 преступлений на 100000 населения.
В последующие 25 лет коэффициент криминального насилия (КфН) в Бессарабии подвергался незначительным колебаниям и составлял соответственно: в 1876–80 г.г. – 26,3; в 1881–85 г.г. – 23,9; в I886–90 г.г. –27,7; в 1891–95 г.г. –31,3; и, наконец, в 1896 – 1900 г.г. –33,1, а их доля колебалась в пределах от 12,3% до 16.7% от среднегодового количества зарегистрированных преступлений. Коэффициенты отдельных видов криминального насилия варьировали в разные периоды соответственно: Кф убийств от 7,7 до 8,9, Кф изнасилований от 4,3 до 10,3 а Кф грабежей и разбоев от 11,1 до 13,8.
Следует подчеркнуть, что уровень указанных выше видов криминального насилия (рассчитанный на основе Кф) возрос за те же годы на 132,4%, а уровень всей преступности практически остался тот же. В то же время, численность населения Бессарабии возросло за 27 лет на 189,1 % т.е. темпы накопления насилия в обществе отставал от демографических процессов.
Необходимо также отметить, что в Бессарабии указанные виды преступлений совершались не чаще чем в целом в Российской Империи, а также в других странах Европы того времени: Франции, Пруссии, Польши, Англии.[8]
Таблица 1
Статистика некоторых видов криминального насилия
в Бессарабии за 1873–1900 г.г.
Теперь обратимся к статистике криминального насилия современного периода (таблица № 2).
Таблица 2
Статистика некоторых видов криминального насилия
в Республике Молдова за 1971–2003 г.г.
Начиная с 1971 года, уровень криминального насилия в МССР имел постоянную тенденцию роста. Однако этот рост далеко не одинаков. В среднем, за период с 1971 по 1975 годы в МССР совершались: 188 убийств, 154 изнасилований, 291 грабежей и разбоев. Коэффициент указанных преступлений составлял соответственно: по убийствам – 5,1, по изнасилованиям – 4,1, по грабежам и разбоям – 7,5. Общий коэффициент криминального насилия (КфН) не превышал 17 единиц, а их доля составляла 6,3% от среднегодового количества зарегистрированных за тот же период преступлений. Кф преступности за 1971-1975 годы составил в среднем 270 преступлений. Статистические показатели криминального насилия в Советской Молдавии за эти застойные брежневские годы (1971–1975 г.г.), были даже ниже аналогичных показателей в дореволюционной Бессарабии. Такое соотношение наблюдаем и при анализе статистических показателей криминального насилия вплоть до 1980 года.
В последующие 15 лет (1975-1990 г.г.) коэффициент криминального насилия составил: в 1976-1980 г.г. – 23,7; в 1981-1985 годы – 32,5. В 1986 году наблюдается некоторое его снижение, после чего начинается резкий рост всех показателей криминального насилия, который составил в среднем за 1886-1990 годы 46,3. Доля криминального насилия за 1971–1990 годы варьировала от 6,3% до 7,2% в среднегодовом количестве зарегистрированных преступлений. Коэффициенты отдельных видов криминального насилия варьировал в 1971–1990 г.г. следующим образом: Кф убийств – от 5,1 до 6,9, Кф изнасилований – от 4,1 до 7,1 а Кф грабежей и разбоев – от 7,8 до 33,7. За данный период наблюдается рост общих показателей криминального насилия именно за счет резкого роста насильственных грабежей и разбойных нападений. Уровень отмеченных видов насилия возрос за исследуемый период на 272,3%, уровень всей преступности на 269,2 %, в то время как численность населения возросла на 122%, т.е. темпы накопления насилия в молдавском обществе опережали демографические процессы.
Следует подчеркнуть, что уровень криминального насилия в Советской Молдавии в 1971–90 г.г. был не выше чем в целом по бывшему СССР за тот же период[9], и уж ни в каком сравнении с состоянием насильственной преступности в развитых странах, где, хотя и наблюдался рост всей преступности, однако он стабилен и невелик, структура преступности устойчива, число наиболее тяжких проявлений насильственной преступности имело тенденцию к снижению.[10]
Приступим к небольшому анализу статистических показателей криминального насилия в Республике Молдова, за период следовавший после приобретения ею независимости в 1991 году.
Ежегодно, за 1991–1995 г.г. в Республике Молдова совершалось в среднем: 386 убийств; 280 изнасилований; 2976 грабежей и разбоев. Коэффициенты данных видов преступлений составляли, за тот же период, соответственно: по убийствам – 10,4; по изнасилованиям – 7,6; по грабежам и разбоям – 75,5. Общий коэффициент анализируемых видов криминального насилия составил 93,5, а их доля – 6,7% от среднегодового количества зарегистрированных преступлений. Коэффициент преступности в Республике Молдова, за 1991–1995 г.г., составлял 1031,3 преступлений. В последующие 8 лет коэффициент криминального насилия (КфН) составлял соответственно: в 1996–2000 г.г. – 115,4; в 2001–2003 г.г. – 119,1, а их доля колебалась в пределах от 8,6% до 9,6%, от среднегодового количества зарегистрированных преступлений. Коэффициент отдельных видов криминального насилия варьировал в эти годы следующим образом: Кф убийств – от 12,7 до 15; Кф изнасилований – от 7,5 до 7,7; Кф грабежей и разбоев – от 95 до 96,6.
Следует подчеркнуть, что уровень указанных выше видов криминального насилия вырос с 1991 по 2003 год на 127,4%, вся преступность выросла на 133,9%, в то время как численность населения снизилась за тот же период на одну треть, т.е. процесс накопления насилия в обществе на много опережал отрицательные демографические процессы.
По сравнению с 1971–1975 г.г. уровень преступности в Молдове вырос в 5 раз, а наиболее тяжкие проявления криминального насилия в 7 раз, в 3 раза возрос Кф убийств, в 1,8 раза – изнасилований и в 12 раз Кф по грабежам и разбоям.
Проведенный анализ состояния криминального насилия показал, что уровень криминального насилия в независимой Молдове за 1991–2003 г.г. намного выше, чем в царской Бессарабии, а так же в Советской Молдавии. Причем, кроме отмеченных выше количественных показателей криминального насилия наблюдается тенденция резких изменений и ее качественных показателей: растет число убийств и изнасилований, совершенных с особой жестокостью, издевательствами и глумлениями над жертвами; многие преступления совершаются с применением оружия и взрывчатых веществ, растет число посягательств на представителей правоохранительных органов; высока доля наиболее тяжких видов криминального насилия совершаемых несовершеннолетними и женщинами; увеличивается доля насильственных групповых посягательств.
Сравнительный анализ состояния криминального насилия за различные периоды развития молдавского общества, при учете высказанных суждений о сущности как социального явления и его значения для характеристики общественных отношений позволил сделать ряд выводов относящиеся к состоянию молдавского общества[11]. Сразу бросается в глаза резкий всплеск насилия в Молдове в период 1985–1995 г.г. – первейший признак сигнализирующий о “больном обществе”. Более того, темпы накопления насилия привели в конце 90-х годов к перенасыщению общества насилием, масштабы которого свидетельствовали о глубочайших противоречиях нашего общества и явились важнейшим симптомом нарастающей социальной катастрофы в Молдове.
Что же случилось с нашим обществом, если вместо ожидаемого снижения насилия мы пришли к еще большему насилию и жестокости, к обесцениванию человеческой жизни?
Здесь нет возможности остановиться и описать все факторы, приведшие к этому.. Отметим лишь, что сегодняшнее насилие, на наш взгляд, есть результат нарушения хода естественного саморазвития общества, подмены механизмов саморегулирования общественной системы и попытки переделывать ее по определенному плану. Вероятно, есть какие-то неуловимые законы бытия, которыми нельзя пренебрегать и которые тем более нельзя нарушать, ибо это оборачивается катастрофой. И вот сегодня мы пожинаем плоды социального эксперимента поставленного в Молдове, сначала по построению социализма, а теперь молдавского варианта капитализма. А это привело к изменению человеческого элемента и к деформированию личности, а это уже катастрофа более опасная, чем экологическая или атомная. Насилие, садизм, варварство и вандализм, а также одичание и произвол копились годами и не находили себе выхода, так как существовала монополия государства на насилие и беззаконие. Теперь, когда монополия нарушена, когда наступила “свобода” – вся эта мерзость выходит наружу. Люди, никогда не обладающие правами, не имевшие опыта институциализации гражданских прав, по сути, не имевшие опыта свободы и понимавшие свободу всего лишь как своеволие, – иначе не могли и не могут реализовывать свои интересы и удовлетворять свои потребности, как через насилие.
Приведенные исследования, анализ работ по проблеме социального насилия и статей в масс-медиа, анализ выступлений наших политических и общественных деятелей, а также происходящие в 1989-1992 годы события подтверждают данный вывод.
Наряду с девальвацией ценности человеческой жизни, в нашем обществе, среди всех слоев населения, доминированию в обществе “установки насилия”[12] Например, около 61% опрошенных нами, в 1990–1991 г.г., взрослых респондентов и 86% несовершеннолетних, с различными оговорками, допускали применение силы к другому человеку, а среди осуждённых за совершение насильственных преступлений этот показатель был соответственно 83%, 92%. Повторные исследования, проведенные в 2002 году, выявили незначительные изменения данных показателей (в пределах 1–2%.).
Анализ насильственной преступности, а также результаты приведенных социологических исследований не просто говорят о том, что в молдавском обществе утвердилась “установка насилия”, они, к сожалению, свидетельствуют, что эта установка, особенно с середины 90-х годов стала доминировать, образуя в обществе высокий потенциал насилия. Этот потенциал с необходимостью, объективно, должен был реализоваться. В каких именно формах: всплеск криминального насилия, массовые беспорядки, революция война, социальные конфликты – это, зависело уже от частностей. В этом смысле следует подчеркнуть, что и конфликт в Приднестровье был одной из форм реализации этого потенциала, наряду со всплеском насильственной преступности, попыткой штурма здания МВД, ростом вандализма и жестокости.
Каковы глубинные причины насилия? Можно предположить, что основания заложены именно в доминировании в том или ином обществе “установки насилия”.
Если в данной культуре начинает доминировать “установка насилия”, то данная культура как считает В. Лефевр, становится беспомощной перед необходимостью разрешения внутренних конфликтов, естественных для любого общества.[13] Конфликт не может быть разрешён ненасильственными методами: он заканчивается победой одной из сторон, или порядок наводит третья сила. К большому сожалению, это имеет прямое отношение и к продолжающемуся конфликту в Приднестровье. В настоящее время он вряд ли будет разрешён, наоборот он имеет тенденцию к нарастанию (или порядок наведет третья сила).
В этом плане следует напомнить, что существует социальный закон, настолько простой, настолько и часто игнорируемый. Он утверждает: если цель должна быть достигнута, средства и цель должны соответствовать друг другу, сочетаться. Другими словами, мы можем прийти к миру только мирными средствами, к справедливости – лишь справедливыми средствами, к демократии только демократическим путём. История не раз уже доказывала, что насилие не может стать созидательной силой, быть конструктивной, насилие не может порождать ничего кроме насилия. Вот почему сегодня, жизнь настоятельно диктует, при разрешении возникших в обществе конфликтов, при реализации национальных, политических и иных целей, отдавать предпочтение ненасильственным методам.
Переход к ненасилию, или хотя бы минимизация насилия как средства разрешения любых конфликтов, требует как от отдельных индивидов, так и от социальных групп и общества в целом, более высокийуровень и в общесоциальном, и в культурно-историческом, и в интеллектуальном, и в психологическом и в нравственном отношениях. Иными словами нужен иной уровень социальной зрелости людей.
Увы, сегодня реальность иная. Установившаяся в Молдове система общественных отношений, в еще больших размерах воспроизводит отношения насилия во всех сферах и на всех уровнях социального организма. Нет никаких признаков изменения менталитета наших людей. Установка насилия по-прежнему доминирует, сохраняя тем самым высокий потенциал насилия, что. в свою очередь, обусловливает и в будущем довольно высокий уровень различных форм насильственного поведения.
Молдавское общество надеялось, что с обретением независимости, с включением механизмов рыночной экономики, изменения в политической системе позволят вступить, в конечном счете, в русло нормального, естественного саморазвития, и что начнется духовное возрождение народа. Однако это не произошло, и вероятно пройдет еще не одно поколение, когда не «установка насилия» и деструктивные процессы будут преобладать, а восторжествует “этика ненасилия”, сотрудничества и созидания.
Для меня как криминолога и патриота своей страны, перспектива Молдовы оставаться на задворках истории, и исчезнуть с политической карты мира, совершенно не приемлема. Верю в том, что у страны есть еще потенциал, способный привести к духовному возрождению и к спасению. Для этого нужно разобраться в том, что с нами происходит, выбрать оптимальный вектор развития общества, с учетом исторических традиций и интересов молдавского народа, и конечно необходима мудрость и политическая воля правителей.
[1] Валерий Бужор, Наступит ли в Молдове царство крестных отцов. Закон и жизнь, 1992nr. 4.
[2] Валерий Бужор Преступность и общество, Закон и жизнь, 1993, nr. 3.
[3] Спиридонов Л.И. Криминологический факт и его оценка//Криминология и уголовная политика. М., 1985. С. 61.
[4]Подробный анализ см.: Бужор В.Г. Криминологический анализ групповых форм тяжкой насильственной преступности. Дис. канд. юрид. наук.М., 1992 г, а так же: Violenţa în societatea de tranziţie, Chişinău, 2003.
[5] Преступность и правонарушения в Республике Молдова. Кишинэу. 1992 г; Статистические данные о преступности.
[6]Bujor, I. Miron. Violenţa: abordare socio-criminologică a problemei. Revista de Criminologie, Drept Penal şi Criminalistică. Nr. 3-4 din 2004.
[7] Свод статистических сведений по уголовным делам, возникших за 1876–1890 г.г. Спб., 1878–I905 г.г.
[8]Убийство в России и некоторых западноевропейских государствах // Юридический вестник. 1886, № 3.
[9] Преступность и правонарушения в СССР. М. 1991 г.
[10] См., например; Состояние, структура и динамика преступности в развитых капиталистических странах во второй половине 80-х годов // Проблемы преступности в капиталистических странах. –М., 1390 г. № 5. Кан. Уэда, Преступность и криминология в современной Японии, – М., Прогресс, 1989 г.
[11] См.: Валерий Бужор Преступность и обществ, Закон и жизнь, 1993, nr. 3. Violenţa în societatea de tranziţie. Chişinău, 2003.
[12] Под установкой насилия понимается выражение ценностей ориентации в форме социально детерминированной предрасположенности личности (социальных групп) к выбору насилия как средства реализации своих интересов и удовлетворения потребностей.
[13]Лефевр В. От психофизики к моделированию души. //Вопросы философии,М., 1990 № 7; Шрейдер Ю. Человеческая рефлексия и две системы этического сознания //, Вопросы философии М., 1990. № 7.
